Светоч русской поэзии вёл здоровый образ жизни

За свою недолгую жизнь Александр Сергеевич Пушкин так много прочувствовал, пережил и «натворил», что становится очевидным: выдержать такую нагрузку способен только физически сильный человек. Таким, судя по воспоминаниям его современников, и был светоч русской поэзии. Говоря современным языком, гениальный поэт вёл здоровый образ жизни.

Текст: Сергей Надеждин. Фото: открытые источники

По словам сестры Пушкина Ольги, до шести лет её брат «своею неповоротливостью, происходившею от тучности тела, и всегдашнею молчаливостью приводил иногда мать в отчаяние. Она почти насильно водила его гулять и заставляла бегать… Достигнув семилетнего возраста, он стал резов и шаловлив». С весны до поздней осени Саша проводил своё время в играх и забавах в селе Захарове, где проникался укладом деревенской жизни.

В Царскосельском лицее, где Пушкин проучился шесть лет, большое значение придавали гимнастике и фехтованию, эти спортивные дисциплины были включены в программу переводных экзаменов 1815 года. Как записано в свидетельстве, выданном ему 9 июня 1817 года, «Александр Пушкин в течение шестилетнего курса обучался в сем заведении и оказал успехи… в российской и французской словесности, а также в фехтовании превосходные…». Биограф поэта Павел Анненков писал, что Пушкин считался чуть ли не первым учеником известного фехтовального учителя Александра Вальвиля, биографические факты жизни которого Александр Дюма использовал при написании романа «Учитель фехтования». Впоследствии Александр Сергеевич брал уроки у известного мастера фехтования Огюстена Гризье, приехавшего в Россию в 1824 году.  

Кто-то из современников Пушкина свидетельствовал, что тот «был одним из ревностных последователей конькобежного спорта и частым посетителем катка на Неве». Впечатления от катания на коньках отразились в пушкинских стихах. До сих пор помню выученные к школьному уроку литературы строки из «Евгения Онегина»: «Опрятней модного паркета блистает речка, льдом одета. Мальчишек радостный народ коньками звучно режет лед».

Пушкин считался и одним из лучших пловцов Петербурга. Плаванием он увлёкся во многом под влиянием своего кумира Джорджа Гордона Байрона, который всю жизнь усиленно занимался спортом, чтобы хоть как-то скрыть врождённую хромоту. Общеизвестно, что Байрон весной 1809 года переплыл пролив Дарданеллы. По утрам лорд принимал холодную ванну, а в зимнее время обтирал тело снегом – «Здоровью моему полезен русский холод». Был Пушкин и отменным стрелком. И тут идеалом для него был всё тот же Байрон. В пору пребывания в своём деревенском имении Михайловском в его расписании значились ежедневные упражнения в стрельбе – «из пистолета в погребе выпускает до ста зарядов в утро». А ещё – прогулки, на которые поэт «выходит с палкой фунтов на 10 для тренировки». Кстати, тяжестями Пушкин баловался и в псковской ссылке. Опубликованная в дореволюционной печати запись народных рассказов крестьянина Афанасия из деревни Гайки гласит: «Бывало, идёт Александр Сергеевич, возьмёт свою палку и кинет вперёд, дойдёт до неё, поднимет и опять бросит вперёд и продолжает другой раз кидать её до тех пор, пока приходит домой». В том же деревенском имении поэт «в летнее время с утра купается в Сороти, зимой принимает ледяную ванну, …в свободное время много ходит и ездит верхом по окрестностям Михайловского».

Если бы в лицее культивировался бокс, Пушкин наверняка нашёл бы время и для занятий им. Этим видом спорта поэт увлёкся в зрелом возрасте, став одним из первых его поклонников в России. Предположительно, желанию боксировать в немалой степени поспособствовала любовь к рингу всё того же Байрона. Отсутствие тренеров Пушкина не смущало – технику бокса он изучал по книгам, написанным на французском языке. Проявились в нём и тренерские задатки. П.П. Вяземский, сын друга поэта, вспоминает: «В 1827 году Пушкин учил меня (князю было тогда лет 6-7 – С.Н.) боксировать по-английски, и я так пристрастился к этому упражнению, что на детских балах вызывал желающих и нежелающих боксировать».

«Благодарю, душа моя, за то, что в шахматы учишься. Это непременно нужно во всяком благоустроенном семействе …» – это из письма поэта к жене, Наталье Николаевне. Пушкин обожал играть в шахматы и имел в своей домашней библиотеке издания по этой интеллектуальной игре. Он выписывал издававшийся в Париже первый шахматный журнал «Паламед», и успел получить несколько номеров.
Настоящей страстью поэта была верховая езда. Лошадей Пушкин любил всю свою жизнь, он обожал быструю езду и ставил своеобразные рекорды. «500 вёрст обыкновенно проезжаю в 48 часов из Москвы в Болдино» — сообщал поэт. Рисунками лошадей заполнены многие его рукописи. А знаменитый автопортрет на лошади с длинной пикой в руке – это своеобразное воспоминание поэта о его участии в сражении в горах Саган-лу: «Турки бежали… Первые в преследовании были наши татарские полки, коих лошади отличаются быстротою и силою. Лошадь моя, закусив удила, от них не отставала».
Как известно, Пушкину предсказали опасаться белого человека, с белой головой на белом коне. Убийцей поэта оказался кавалергард Дантес, который носил белый мундир, был блондином и ездил на белом коне.