Ласточка против «Тигра»

«Невыносимо больно материнскому сердцу сознавать, что нет больше на свете моей дочурки, моей Ласточки. Кажется, не слёзы, а кровь течёт из моих глаз. Жила я надеждой увидеть её, а теперь эта надежда ушла… Но я горжусь своей дочерью. Горжусь тем, что она не пряталась в трудное для Родины время, не струсила, а с гордо поднятой головой приняла смерть, спасая раненых. Народ не забудет её, как не забудет и других защитников Отечества, сложивших свои головы за свободу родной земли…» — с таким письмом обратилась к командиру и бойцам 907 стрелкового полка 244 стрелковой дивизии Евдокия Михайловна Гнаровская, узнав о гибели своей дочери. А вот строки из ответного письма, направленного ей солдатами и офицерами, однополчанами погибшей девушки: — «Вы для всех нас стали дорогой матерью. Клянёмся Вам, что отомстим за гибель нашей сестры Валерии, за горькие слёзы Ваши, за слёзы всех наших матерей, жён и сестёр, наших невест».

Текст: Виктория Ермакова. Фото: свободные источники

Улица Героя Советского Союза Валерии Гнаровской появилась в Тюмени 31 января 1985 года. Исполком городского Совета народных депутатов решил присвоить имя бесстрашной санитарки участку дороги в тогда ещё строившемся шестом микрорайоне. С тех пор улица не слишком-то разрослась – всего три десятка адресов. Зато именно её можно назвать сердцем благоустроенного и очень многолюдного жилого района, куда попадаешь, едва спустившись с моста Мельникайте. Кроме многоэтажек и бесконечных магазинчиков, здесь располагается «Центр Дзюдо», школа Сотворчества № 70, сквер «Молодёжный». А ещё поблизости раскинулся любимый тюменцами сквер Победы, что, на мой взгляд, кажется достаточно символичным. Так кто же такая Валерия Осиповна Гнаровская? Как её судьба связана с нашим краем, и что она успела сделать за девятнадцать коротких лет жизни, чтобы мы и сегодня сохраняли о ней благодарную память?

Родилась Валюша (так ласково называли Валерию окружающие) 18 октября 1923 года в деревне Модолицы Псковской области. Её отец Осип Гнаровский был начальником почтового отделения, мать вела домашнее хозяйство. Вскоре семья перебралась в деревню Бардовское Подпорожского района Ленинградской области. Там, в Подпорожье, в школе, носившей имя Александра Сергеевича Пушкина, мечтая о поступлении в Ленинградский Горный институт, девушка окончит десять классов. Говорят, была она невысокая и худенькая. Но, надо полагать, сильная и очень выносливая, поскольку осознанно готовила себя к полевой геологической работе. Мы знаем её как комсомолку, спортсменку и, что совершенно типично для того времени, активного члена патриотической организации ОСОАВИАХИМ. А ещё – как увлечённого садовода: младшая сестра Виктория будет вспоминать, что Валерия любила цветы и выращивала их, чтобы украсить родной дом.

К сожалению, её последний школьный звонок не стал пропуском в долгую и наполненную открытиями жизнь: тогда, в сорок первом, целое поколение вчерашних выпускников, покинув парты, шагнуло в сумрак военного лихолетья… Отец Валерии, участник Первой мировой войны, с началом мобилизации вступил в Красную Армию: ему суждено было пережить дочь и вернуться с фронта домой. Что касается остальной семьи, с приближением к Ленинграду немецких и финских войск, ей пришлось срочно готовиться к эвакуации. В сентябре Евдокия Михайловна, две её дочери и их семидесятипятилетняя бабушка прибыли на станцию Ишим Омской, а нынче Тюменской области. Отсюда – новое распределение: ещё восемьдесят километров непростых сибирских дорог до старинного села Бердюжье, где, наконец, беженцы и осели. Валерия устроилась телефонисткой в местное отделение связи или, по другим данным, стала работать на почте посёлка Новая Заимка.

Стоит ли говорить, что девушку не устраивало сложившееся положение вещей. Слушая сводки первых месяцев войны, сообщавшие о потерях и отступлениях советских войск и понимая, что в её родных местах идут ожесточённые бои, Валерия не хотела отсиживаться в тылу. Она видела, как один за другим уходят в армию местные жители (небольшой Бердюжский район дал стране почти четыре тысячи фронтовиков), и её решимость от этого только крепла. Несколько раз она обращалась в местный райвоенкомат, настаивая, чтобы её отправили на фронт, но получала отказ за отказом. Весной 1942 года в компании подруг-комсомолок, жительниц Бердюжского района, Валерия лично отправилась на станцию Ишим и 10 апреля, наконец, добилась зачисления в формировавшуюся там 229-ю стрелковую дивизию. Прошла необходимую военную подготовку, успешно закончила краткосрочные курсы медицинских сестёр… А уже в июле в составе 64-ой армии её дивизия вступила в сражение на подступах к Сталинграду.

Вот воспоминания Екатерины Дорониной, фронтовой подруги Валерии Гнаровской, о моменте, когда 24-й танковый корпус Вермахта при поддержке с воздуха прорвал оборону советских войск:

— На подступах к фронту, в жару, по пыльной дороге, в полном снаряжении мы шли день и ночь… Недалеко от станции Суровикино наша часть вступила в действие. Шли сильные бои… Тревожно было на душе, особенно в первые минуты. Мы так растерялись, что боялись выйти из укрытия на поле боя. Удары артиллерийских снарядов, взрывы бомб – всё смешалось в сплошной грохот. Казалось, рушится всё на земле и рушится земля под ногами. Как сейчас помню: первой из окопа выбежала Валерия и крикнула: «Товарищи! За Родину и умереть не страшно! Пошли!» И без малейшего колебания все покинули окопы, рванулись на поле боя…

Несколько дней «ишимцы» сдерживали противника, стремящегося прорваться к железнодорожному мосту через Дон. 31 июля, объединившись с 112-ой стрелковой дивизией, под прикрытием танков и авиации они сами перешли в наступление и отбросили гитлеровцев за реку Чир. Беспрерывные бои не прекращались до 10 августа. Потом – вражеское кольцо, попытки любой ценой из него вырваться и, как следствие, огромные потери: в расположение советских войск на левом берегу Дона переправились семьсот человек из почти пяти с половиной тысяч по данным на 5 августа 1942 года. И всё это время юная медсестра выполняла свои обязанности. Подвёл её глоток воды из полуиссушенного зноем водоёма: Валерия свалилась с тифом, когда остатки её дивизии ещё пробивались к своим. И каким бы тяжёлым ни был для них этот путь, бойцы на руках несли свою любимую Ласточку. В госпиталь, где она потом выздоравливала, шли от них письма. Там же нашла Валерию и первая награда, настоящая, солдатская, – медаль «За отвагу».

Едва оправившись от болезни, она тут же в госпитале начала ухаживать за ранеными. Но стремилась вновь на передовую. И это желание исполнилось: весной 1943 года она — ротный санинструктор 907-го стрелкового полка 224-й стрелковой дивизии 3-го Украинского фронта, куда частично влились вернувшиеся в строй «ишимцы». В августе, на время потеряв слух после контузии, Валерия опять оказалась на больничной койке. Вот отрывок из её письма к матери, где она описывает недавние события:

— С 15.08 по 21.08 1943 шёл жаркий бой с фрицами. Немцы рвались на высотку, где мы находились, но все их попытки прорваться были тщетны. Стойко и смело сражались наши бойцы — все мои дорогие и милые товарищи… Многие из них пали смертью храбрых, но я осталась жива и должна я вам, мои дорогие, сказать, что поработала я на славу. Около тридцати тяжело раненых бойцов вынесла с поля боя. Командование полка отметило мою работу и, кажется, представило к правительственной награде.

Маленькое отступление по теме… Как-то среди бесконечных журналистских встреч мне повезло познакомиться с одной замечательной бабушкой, участницей Великой Отечественной, в первые два военных года — такой же, как Валерия, полевой санитаркой. В нескольких словах она описала свои фронтовые будни: — «Ползали мы в узких юбочках, в грязи, в пыли, под обстрелами, и полагалось нам вынести с поля боя не только бойца, но и его оружие. А попадались, ох и здоровые ребята: бывает, тащишь такого, чем можешь – локтями, коленями – в землю упираешься, отталкиваешься от неё, да ещё одной рукой автомат следом за собой поддёргиваешь… Одного дотащишь, не успеешь отдышаться, сразу ползёшь за другим… Сейчас вспоминаю, не верится, что это вообще было нам под силу…»  Так что же, на самом деле, входило в обязанности санинструктора? Это младшее звание военно-медицинской службы обычно получали девушки, прошедшие специальную подготовку для работы в военных госпиталях. Они вели наблюдение за состоянием здоровья военнослужащих, заботились о медицинском обеспечении своего подразделения, а во время выполнения этим подразделением служебных задач, должны были своевременно находить больных и раненых, обеспечивать им вывоз или вынос с поля боя и непосредственно оказывать необходимую помощь. Известно, что, впервые попав в бой, Валерия вынесла из него десять раненых. Есть и ещё данные: в схватке за село Голая Долина Славянского района Донецкой области у реки Северский Донец она спасла из-под огня 47 солдат и офицеров. А ещё лично уничтожила 28 гитлеровцев. Значит, стреляла, да ещё как! А сколько всего было у неё таких боёв? Официально считается, что за время своей санитарной службы Валерия спасла триста жизней, но по факту может оказаться и больше… А ещё известно, что, перевязывая раненых, она пела тем из них, кто находился в сознании. Что тут скажешь, настоящая Ласточка: юная, жизнерадостная, несмотря на окружающее её пекло…

Частично сохранилась переписка Валерии с отцом: бойцы старались поддерживать связь друг с другом в различных частях действующей армии. В одном из писем есть такие слова: «Не скучай и не беспокойся, вернусь скоро домой с победой. Или погибну, но это мне не страшно… Знай, что если так, то погибну с честью…». Это не пророчество и не данная себе установка. Скорее, реальность, понимание происходящего: сколько таких, как она, девочек осталось лежать под бомбёжками, иногда просто прикрыв телом раненого товарища. Но пуля или осколок снаряда не дают человеку выбора. Валерии же самой пришлось принимать решение.

В этот день батальон, где она служила, выбил немцев из деревни Вербовая Червоноармейского района Запорожской области и двинулся к Днепру, и на марше попал в засаду. Бой был коротким, но очень кровопролитным. Гитлеровцы бежали, а наши бойцы, быстро похоронив павших товарищей, разместили в небольшом перелеске временный лазарет. Времени у них не было, им надлежало продолжать свой путь. С ранеными, дожидаясь их отправки в госпиталь, осталась Валерия. На её попечении после этой короткой схватки оказалось почти семьдесят человек. Она привычно ухаживала за ними, подбадривала, успокаивала… И в какой-то момент увидела, что в наш, пока ещё не глубокий тыл прорвались два немецких «тигра».

«Тигр» или «Панцер VI» не был массовым танком Второй мировой войны, но на Восточном фронте к началу осени 1943 года его уже хорошо знали. Он по праву считался гордостью танковых войск противника: к моменту его создания гитлеровская гигантомания ещё не приняла абсурдных форм, и фюрер сам давал разработчикам новой машины необходимые указания. В итоге получился грозный и очень действенный монстр – 57 тонн весом, три метра высотой, восемь метров с учётом пушки в длину и почти четыре метра в ширину. К тому же защищённый лобовой бронёй, достигающий 100 мм. Советский средний танк Т-34 в бою с «Тигром» практически не имел шансов выстоять. Что касается союзников, в их армиях при обнаружении «Тигров» танкистам предписывалось ни в коем случае с ними не связываться, а лучше оставаться в укрытии и срочно вызывать на помощь авиацию. Не удивительно, что, готовя летнюю кампанию на Восточном фронте, гитлеровское командование делало на это оружие повышенную ставку и не жалело для этого средств. Известно, что полностью укомплектованный «Панцер VI» обходился Германии в 300 тысяч рейхсмарок. И вот теперь два таких зверя двигались прямо на палатки, где находилась Валерия и её раненые.

Была ли у неё возможность остановить их какой-нибудь другой ценой, кроме своей жизни? Не было… Обычная ручная противотанковая граната, брошенная из укрытия, не причинила бы тяжёлой машине никакого вреда. Чтобы гарантированно остановить танк, использовалась связка – примерно пять штук. Вес одной такой гранаты – 1,200 гр.,  получается, что девушка, даже очень сильная, не могла бы зашвырнуть под гусеницы «Тигра» связку гранат с безопасного расстояния, даже если бы кидала её, как это чаще всего и делалось, с боковой позиции. Между тем, от ближайшего из «Тигров» до палаток лазарета оставалось всего шестьдесят метров.

О том, что она сделала дальше, сведения несколько расходятся. Считается, что собрала все сумки с гранатами, которые были у раненых бойцов, и шагнула с ними под танк. Другая версия: что всё-таки вышла против него со связкой РПГ. Но мне кажется, что в первом случае её тело вряд ли нашли бы после боя. Скорее всё-таки её, уже неживую, откинуло взрывной волной в сторону. Второй «Тигр» почти сразу уничтожили наши подоспевшие артиллеристы. А Валерию нашли и похоронили местные жители. Через год её уже с воинскими почестями перезахоронят в парке возле Дома культуры совхоза, который теперь будет носить её имя в Красноармейском районе Запорожской области.

За мужество и героизм, за образцовое выполнение заданий командования Указом Президиума Верховного Совета СССР 2 июня 1944 года Валерии Гнаровской посмертно будет присвоено звание Героя Советского Союза. Её подвиг в разные годы будет вдохновлять наших художников, а Герман Гоппе, советский поэт и педагог, участник Великой Отечественной войны, посвятит ей стихотворение, где будут такие строки:

…Но когда приблизилась к санбату

Меченная свастикой броня,

Ты на грохот бросилась с гранатой,

Раненых от смерти заслоня…